Седов: есть контакт!
- 4 июля 2012
137
Итак, я на борту «Седова».
Моя «кругосветка» началась в немецком Куксхафене, куда я приехала уже за полночь. Мне еще повезло: несмотря на известную немецкую пунктуальность, вылет из Мюнхена (из Москвы я летела до Бремена с пересадкой) был задержан на сорок минут. В итоге добраться до вокзала, чтобы сесть на последнюю электричку до Куксхафена, на общественном транспорте было уже нереально. Оставалось только такси. За три минуты до отправления влетела на платформу. Еще одна пересадка — и я на месте. На улице ни души, здание вокзала закрыто. Пошла, что называется, на огни: народ обнаружился в баре — направление указали. Дотопала до гостиницы и, отписав эсэмэску на «Седов» — его мачты я углядела издали даже в ночи, — рухнула спать.
День 1. На парусник отправилась утром. Поселили меня в кубрике с трейнизами (от англ. Trainees): никакого другого названия им не найдено, поскольку это не туристы, не пассажиры, а люди, оплатившие возможность пройти на борту практику вместе с курсантами. О моих соседях расскажу позже. Пока же несколько слов о Куксхафене — выход из порта был назначен на пять вечера, и на несколько часов можно было сойти на берег.
Портовый Куксхафен оказался очень приятным: чистый, уютный и от обилия цветов весьма нарядный. Пение птиц, цветочные ароматы, непуганые утки, дремлющие прямо на дорожках в городском парке. Люди катаются на велосипедах или неспешно прогуливаются, обходя уток. Все магазины закрыты: воскресенье — никакого шопинга. Народ отдыхает.
К трем часам все должны были быть на корабле. Какое-то время борт еще оставался открытым для посетителей: плата символическая — 3 евро. Перед тем как иностранные гости сошли на берег, на главной палубе прошел молебен. Протоиерей Андрей Разинков, настоятель домового храма в честь святителя Луки Войно-Ясенецкого Мурманского государственного технического университета — судовладельца «Седова» — отслужил его у чудотворной иконы «Умягчение злых сердец». По пути в Куксхафен икона побывала во многих городах Германии и теперь останется на паруснике до французского Бреста.
Отход из Куксхафена под «Марш Славянки», как и в Петербурге, растрогал до слез. Только теперь я была на борту, а не берегу в числе провожающих. Поэтому и эмоции были совсем другие: вот оно, свершилось!
Выйдя из акватории порта, «сдали» немецкого лоцмана. Весьма любопытное, кстати, зрелище: огромный катамаран на большой скорости подходит к кораблю вплотную, выстреливает выдвижным трапом. Мгновение — и ни лоцмана, ни трапа. По громкой связи объявили парусный аврал. Но он, видимо, был какой-то подготовительный: «чайникам» вроде меня казалось, что только реи покрутили.
День 2. Настоящий парусный аврал мы, то есть я и трейнизы, наблюдали на следующее утро — после завтрака в 7.30 и поднятия флага в 8.00. Упорядоченная беготня по палубе — с заматыванием, разматыванием и перетягиванием канатов по команде боцманов, под музыку малопонятных профессиональных слов. Взбирающиеся на мачты курсанты, как акробаты, ходящие по веревкам, — а высота-то, страшно сказать, 56 метров от ватерлинии — 16 этажный дом! Прошло чуть меньше часа. И из суеты на палубе «родилось» величие в воздухе — «Седов» распустил паруса.
Далее собрали трейнизов. Обучили надевать спасжилеты и гидрокостюмы, познакомили с сигналами тревоги. «7 коротких и один длинный», думаю, все запомнили сразу: покинуть корабль. Пообещали, что со следующего дня начнется обучение премудростям морской науки, включая подъемы на мачты. А еще выдали «Getrankepass» («питьевой паспорт») и пояснили: в определенные часы в определенном месте здесь можно самостоятельно брать напитки, в основном алкогольные, отмечая их в своей книжечке. Оплата — в конце путешествия, расчет на честность. Кстати, для трейнизов, преимущественно немцев, есть и отдельная комната, где в течение дня, в перерывах между четырехразовым питанием, можно попить кофе или чая. Называется она «Ленинская», но в ходу у курсантов и другое название: «комната для немцев».
В целом день наблюдательный: смотришь, слушаешь, пристаешь с расспросами. Работы на борту не прекращаются до самого вечера. Парусное оборудование требует постоянного внимания. Курсанты скачут по мачтам, выполняют команды боцмана: схватил не то, что было велено, не силен в терминологии — получи наряд вне очереди. У одного из взводов — радость: быстрее всех поставили паруса на своем гроте. В награду получили упаковку-поддон кока-колы в банках. «Смотрите, многим и 18-ти нет, а курят после аврала, будто смену в котельной отстояли», — смеется руководитель практики мурманских курсантов. Трейнизы могут не только наблюдать, но и просить у боцманов работу: чего-чего, а этого на корабле всегда хватает. Многим не терпится постоять у штурвала. Вахтенные милостиво уступают, но со встречным предложением: «Вы лучше ночью приходите — с часу до четырех утра, когда самый дубак».
После ужина для большинства наступает время отдыха. Кто-то играет в теннис, кто-то идет в спортзал, кто-то смотрит телевизор. Ну, а новички смотрят на море, небо, облака и предзакатное солнце.